В зените [Приглашение в зенит] - Георгий Гуревич

— Антитяготение разве, — пробормотал толстяк. — Стыдись, всемогущий. Даже твой мистический предшественник, невежественный и самовлюблённый, не ведающий начал теории относительности, был все же бесконечно сообразительнее тебя. Антитяготение наши гости уже испытали сегодня, когда висели вверх тормашками на макушке дерева.

— А если метод “тыка”?

— Боже, сегодня ты дискредитируешь себя и весь наш Олимп. Иди спать, продифференцируй что-нибудь умное во сне. Кстати, проводи гостя, его комната рядом с твоей.

Итак, гибель не состоялась. Не раздавленный перегрузками, не сорвавшийся с дерева в космос, спасённый, накормленный и обогретый, лежу на удобной кровати. “Эх, потягусеньки!” — как в детстве.

Заснуть я, однако, не успел, ещё и не потянулся как следует. Стена вдруг раскрылась надо мной, в проёме показалась Дальмира.

— Я жду тебя! — закричала она, протягивая руки. Такого со мной ещё не бывало в Звёздном Шаре.

— Вы на меня не обижайтесь, — сказал я, — но это явное недоразумение. Мы различные существа, совершенно не подходящие друг для друга. Вы анапод снимите, иллюзия рассеется. Я эстетически неприятен для вас, вероятно.

— Иди же, иди!

Я идти не собирался, но кровать моя, вняв призыву, мягко снялась с ножек и поплыла в объятия Их-Дальмиры.

— Снимите же анапод, — взывал я.

И тут ветреница исчезла. Я услышал рык ревнивого мужа, в проёме показалось разгневанное лицо ушастого Физика.

— Никак не ожидал, — прорычал он. — Тебя допустили на передовой форпост науки, выдвинутый в будущее. А ты, позорный притворщик, думал только о шашнях. Изгнать его… Нет! Утопить, и немедля!

Проем в стене зарос, и в темноте я услышал журчание. Вода стекала по всем стенкам, на полу бурлили ручьи. Хорошо ещё, что кровать моя висела под потолком, застряв на полпути к Дальмире.

— Откройте! — взывал я. — Это сплошное недоразумение.

И дверь приоткрылась. В светлую щель просунулась бородка клинышком.

— Не пугайся, всемогущий, — сладко пропел знакомый голос. — Это всего лишь вода — окись водорода в жидкой фазе, абсолютно безвредная для твоего организма. Но неужели ты, всемогущий, не превратишь жидкую фазу мановением руки в твёрдую или газо… Ой, кто тут? Ребята, влопались! Здесь гость. Ой, извините, пожалуйста!

Потом я ощупывал стену — ни швов, ни рамы, никаких следов проёма. Должно быть, сама окраска была светочувствительной, мне показали объёмное кино. Как был снят фильм, участвовала ли чета физиков в розыгрыше, не ведаю. А вот вода была подлинная, мокрая и очень холодная.

Наутро, скрывая бесовский огонёк под томными веками, Антибог говорил мне сладчайшим голосом:

— Я понимаю, что вы оскорблены и взбешены. Право, я предпочёл бы не показываться вам на глаза. Хотя, в сущности, виноват этот хитрющий всемогущий. Он нарочно засунул вас в свою комнату, у него нюх на спокойное ложе. В результате вы злы на меня, но положение у вас безвыходное: только я могу переводить на житейский. Остальные скажут вам: “Вот наша опытная лаборатория, она оснащена УМППП и УММПП с многоканальной семантикой и продольно-поперечными умножителями ППУ”. И вы пропали: уедете, ничего не поняв и не записав. В результате вы вынуждены сменить гнев на милость и выслушивать мой перевод.

Итак, приступим. Ваш спутник сказал мне вчера, что любимейшее развлечение ваших однопланетян было: собравшись стройными толпами и одевши одинакового цвета одеяния, убивать друг друга. Война! Не скрою, и мы забавлялись таким способом в древние времена. Так или иначе, военные образы вам понятнее физических, поэтому перевожу нашу физику на военно-житейский. Тогда наш полигон — это армия гравиинициаторов… ох, непонятно… станций, создающих искусственное тяготение. Шеф командует этой армией, мы все — штаб, мы готовим планы сражений. Всемогущий у нас генерирует стратегические идеи, я их развенчиваю, прочие рассчитывают, шеф принимает решение и отдаёт приказ личному адъютанту — вот этому шкафу по имени УМППП — универсальной машине программирования произвольных параметров. Сейчас же машина начинает пошевеливать своими мозгами — печатными, напылёнными, смонтированными, ратомированными, превращает приказ шефа в сто тысяч маленьких приказиков, каждому гравивоину персональное задание. И по ста тысячам каналов скачут волны-гонцы, размахивая белыми гривами. А шеф наш следит за полем боя… на экране, разумеется… смотрит, какие тела разваливаются, какие взрываются, разгораются, растут или съёживаются. Правильно я излагаю, боженька?

— Вульгаризируешь.

— О боже, нет пророка в своём отечестве. А ты лучше изложишь?

— Точнее. Строже.

— Нет, продолжайте, — взмолился я. — Я не подготовлен к строгому изложению.

— Ага, чья взяла! Ты повержен, самонадеянный! Итак, продолжаю. Бывает, что у шефа не хватает сил. То есть не у самого шефа, мыслительные силы у него в избытке, сил может не хватить у полигона, чтобы разыграть замысел шефа. Допустим, надо проверить что-нибудь вселенское — взрыв радиогалактики например. Галактику на полигон не втащишь при всём желании. Тогда шеф призывает другого помощника — не УМППП, а УММПП — универсальную машину моделирования произвольных параметров, — не адъютанта, а консультанта. Шеф даёт команду: “Просчитай-ка мне ситуацию в радиогалактике при включении кубического принципа гравитации”. Командует мысленно; УММПП умеет читать мысли. И, прочтя, пошевеливает извилинами своего машинного мозга, туда-сюда рассылает электрончики и выдаёт ответ не на левый экран, а на правый. Впрочем, шефу картинки без надобности, он читает уравнения, все понимает по коэффициентам.

Теперь, пожалуйста, садитесь на трон шефа, вот сюда, и командуйте. Нет, взрывать звезды мы вам не позволим, побалуйтесь с моделированием. Что вы хотите заказать: спиральную галактику или взаимодействующую — мышку с хвостиком. Вообразите. УММПП поймёт.

Что я вообразил? Конечно, дорогую мою родную солнечную систему. Солнце представил себе — ослепительный шар с розовой бахромой, вокруг него горошинки, катающиеся по орбитам, отдельно каждую планету в большом масштабе — полосатый Юпитер, Сатурн с кольцами набекрень, Землю в виде глобуса, поодаль — ноздреватую Луну.

— Теперь задайте принцип тяготения.

Ну пусть будет кубический.

На экране перемены. Солнце вспухает и ветвится. Расцветают букеты протуберанцев — огненные гортензии. Распускаются и тают, стелется багровый дым, сквозь него просвечивает зловеще-красное, как догорающий уголь, светило — усохшее солнышко.

— Ваша звезда превратилась в красный карлик. Светит экономнее, долговечнее будет, — поясняет Мефистофель.